«Березка», «фирма» и 5 пар джинсов: особенности шопинга в Советском Союзе

Читая новости об очередном запрете чего-нибудь иностранного, я каждый раз вспоминаю, как мои родители ездили закупаться в столицу. Нужны сыну югославские ботинки – ЦУМ, нужны джинсы – тетя из Болгарии привезет. Да даже за «московской» колбасой приходилось ехать туда, где ее якобы произвели. Виной тому был пресловутый «железный занавес», который в те годы только начинал приподниматься. Прошло несколько десятилетий, и наша страна вновь готовится к тому, чтобы его опустить. 

Уинстон Черчилль, который 5 марта 1946 года употребил выражение «железный занавес» в ставшей знаменитой Фултонской речи, очень удивился бы, что определение, которые он использовал, описывая линию раздела Европы после Второй мировой, до сих пор актуально.

Но человек, как известно, привыкает ко всему. Советские граждане, жившие в условиях опущенного «железного занавеса», умудрялись найти выход из ситуации. Так что шопинг в СССР, в отличие от секса, все же был. Просто у него существовали некоторые особенности.

До 1965 года приобрести иностранные товары в СССР было крайне сложно. По крайней мере сделать это легально было практически невозможно. В столице уже открылись «Детский мир» и универмаг «Москва», прошел первый показ Кристиана Диора, но купить «фирму» было по-прежнему негде. 

И вот в 1965 году на Ленинском проспекте открылся образцово-показательный универмаг «Лейпциг». Это было настоящее явление даже для застойных лет, когда пресловутый «занавес» немного приподнялся. В «Лейпциге» и подобных ему фирменных магазинах стран соцлагеря, ставших прообразом современных ТЦ, можно было купить качественные детские игрушки или, например, сигареты – производства хоть и Восточной, но все же Европы.

Однако настоящим «капиталистическим оазисом» в советской товарной пустыне стала, конечно же, сеть с патриотичным названием  - «Березка». Собственно, весь патриотизм заканчивался именно на названии. Для рядового советского гражданина «Березка», а если точнее, возможность закупаться именно в этом магазине, стала символом карьерного успеха и благополучия. 

Однако попасть в «Березку» могли лишь избранные. К оплате  в магазине, полки которого ломились даже во времена тотального дефицита, принималась только валюта или специальные разменные чеки «Внешпосылторга». 

Согласно суровым советским законам расплачиваться валютой гражданин СССР права не имел – махинации с иностранными деньгами строго карались. Хотя в те годы была особая категория посетителей «Березки» - те, кто работал за границей и получал зарплату не в «деревянных», а в валюте. Хранить на руках заработанное за рубежом на разрешалось, средства переводились на специальный счет во Внешторгбанке. По возвращении на родину деньги возвращали. Правда, не в валюте, а в тех самых чеках, которые открывали двери в спецмагазины, где можно было приобрести все – от водки и икры до японских магнитофонов. Надо отметить, что обменивались «валютные» чеки по не самому справедливому курсу – 1 к 1.

Естественно, чеки мгновенно стали предметом спекуляций – в 70-е годы их продавали по два рубля, а десятилетие спустя уже по три.

Происхождение чека продавцов «Березок» интересовало мало. Опасность заключалась в повышенном внимании к покупателям спецмагазинов со стороны КГБ – за каждой торговой точкой был закреплен определенный сотрудник. Гражданина, не сумевшего объяснить, откуда у него на руках появился советский эквивалент валюты, ждали весьма серьезные неприятности.

Сеть «Березок» существовала до 80-х годов, пока к власти в СССР не пришел Михаил Горбачев, одна из реформ которого заключалась в борьбе с привилегиями. Покупка и продажа иностранной валюты была разрешена, и существование специальных валютных магазинов попросту утратило свой смысл.

Как уже говорилось выше, в какой-то момент «железный занавес» между Советским Союзом и остальным миром стал подниматься. В сторону стран социалистического лагеря двинулся пока еще робкий ручеек граждан СССР. 

После унылых полок советских магазинов европейское изобилие казалось сказкой, и устоять перед соблазном удавалось далеко не всем. Возвращаясь домой, граждане тащили с собой чемоданы, забитые иностранными товарами. Часть перекочевывала в их жилища, а часть оседала в руках спекулянтов. Или как их тогда называли, фарцовщиков. 

Само слово «фарцовщик» происходит от английского for sale – «на продажу». Собственно, продажами и перепродажами эта не самая законопослушная часть граждан и занималась. Причем занималась с успехом – с фарцовки начинали свою карьеру владелец компании «Глория Джинс» Владимир Мельников, владелец знаменитого эскорт-агентства Петр Листерман и основатель русской национальной пирамиды Сергей Мавроди. Поговаривают, что с подобной деятельности начинали певец Юрий Лоза, «физрук» Дмитрий Нагиев и основатель группы компаний «Тинькофф» Олег Тиньков.

Фарцовщики даже изобрели собственный жаргон, сегодня кажущийся смешным и диковатым. Так, собственно предмет торговли – импортная одежда, техника или любые заграничные мелочи – назывался «фирмой», а любой иностранец, как потенциальный источник «фирмы» - «фирмачом».

Туристов из Великобритании фарцовщики называли «бритишами», американцев «штатниками», а югославов «югами». Различие делалось между гражданами ГДР и ФРГ – первых именовали «дедеронами», а вторых «бундесами». Каждого из них грамотный фарцовщик пытался «разбомбить» - выменять или перекупить по дешевке импортные товары, которые затем перепродать согражданам.

Каждый гражданин страны Советов знал, где в его городе можно купить настоящие американские джинсы Montana, плащ из болоньи или спортивный костюм Adidas. Правда, позволить себе это мог не каждый – спекулянты завышали цены в 2-3, а то во все пять раз. Но выбора не было, и советским «шопоголикам» приходилось экономить: на этом рынке действовало железное правило «не хочешь – не бери». 

Часто фарцовщики совмещали свою деятельность с мошенничеством. Классический пример такой махинации хорошо показан в фильме «Влюблен по собственному желанию», где героиня, пытающаяся купить что-нибудь помоднее, приобретает в итоге кучу старого тряпья.

Конец эпохе фарцовки положили «челноки», в начале 90-х наладившие прямое сообщение между умиравшим СССР и соседними странами. 

Если за занятие фарцовкой по закону привлечь к ответственности было нельзя – соответствующей статьи в Уголовном кодексе не существовало, то контрабанда считалась тяжким преступлением.

А между тем, это был еще один канал поставки в Советский Союз вожделенного гражданами импорта.

Контрабанда в СССР работала в основном на ввоз – везти иностранцам на продажу было особо и нечего. Правда, по воспоминаниям оперативников, работавших в 70-80-е в органах, за рубежом охотно покупали нелегальный антиквариат из страны победившего социализма: иконы, картины и самые разные предметы быта на ура продавались на европейских аукционах.

Контрабандисты ввозили товар партиями – в отличие от «фарцы», промышлявшей единичными закупками. Для борьбы с контрабандой при Комитете госбезопасности даже было создано специальное подразделение - отдел по борьбе с контрабандой и организованной преступностью следственного отдела КГБ СССР. По его данным, только в 80-е в одной Москве проживало порядка 30 тысяч контрабандистов, меньше сотни из которых привлекались к ответственности. По закону, в те годы за занятие контрабандой можно было запросто получить 10 лет тюрьмы.

Часто контрабандистами становились те, кто по долгу службы часто ездил за границу – спортсмены, моряки и актеры. Например, одна пара фирменных джинсов еще могла быть «прощена» дотошным таможенником, а вот несколько уже вызывали сомнение в законопослушности въезжающего. Поэтому контрабандисты  надевали на себя сразу по пять пар джинсов. Если учесть, что стоимость их порой достигала 200 рублей при средней зарплате в 120, то доход получался весьма неплохим.

С контрабандой некоторые СМИ связывают и имя почетного президента Олимпийского комитета России Леонида Тягачева. В 1978 году Тягачева, тогда трудившегося старшим тренером сборной СССР по горнолыжному спорту, задержали в аэропорту «Шереметьево». При досмотре в коробке из-под горных лыж у него якобы нашли 200 пар джинсов – будущий глава олимпийского комитета уже тогда мыслил масштабно. В итоге Тягачеву сделали скидку на спортивные заслуги и зарубежные штаны просто изъяли, не став возбуждать уголовное дело.