Как мы съели бигмак. 5 историй про закрытый McDonald’s на Пушкинской

«Биг-Мак» пришел в Россию в 1990 году. Это произошло здесь – па Пушкинской площади. В день открытия ресторан обслужил тридцать тысяч человек, попав в «Книгу Гиннесса».

По-настоящему «Макдональдс» зашел на российский рынок в 1992 году. Именно тогда был запущен «МакКомплекс» - завод, который занимается производством полуфабрикатов. Еще четыре года пришлось ждать, пока появится первый ресторан за пределами Москвы.

Сегодня компания McDonald’s в России - один из крупнейших заказчиков в пищевой промышленности. Вокруг фастфуд-сети выросла небольшая отрасль производителей полуфабрикатов. Политика «Макдональдса» предполагает постепенный переход на местные поставки.

Сейчас на снабжение «Макдональдса» работает 160 российских поставщиков, на которых трудится около ста тысяч человек. Булочки, например, поставляет «Рязаньзернопродукт», салаты - «Белая Дача», говяжьи котлеты - «Мираторг-Запад». Отечественные фирмы обеспечивают 85% потребностей сети.

Особенность McDonald’s в том, что работает он, в основном, по франчайзингу. Более 80% ресторанов сети принадлежат сторонним инвесторам. Однако в России долгое время компания лицензию не продавала. Все заведения открывал американский офис, он же осуществляет управление.

Только в 2012 году появилось сообщения о первом именно российском «Макдоналдсе». Ждать его появление пришлось еще год. Наконец, в декабре 2013 года ОАО «Росинтер Ресторантс Холдинг» открыл франчайзинговый фастфуд в аэропорту «Пулково».

С 1992 года компания наращивала свое присутствие в РФ. Сегодня «Мак» можно найти в 74 российских городах, всего открыто 433 заведений, каждый день их посещает 950 тысяч человек. 

Закрытый на Пушкинской ресторан – самый первый и, действительно, особенный. По крайней мере, для редакции New Retail, почти целиком состоящей из бывших студентов и выпускников Литературного института имени Горького, который располагается в особняке Герцена – в ста метрах от закрытого «Макдака».

В этой связи, как свидетели и очевидцы, мы выступаем в необычном для себя жанре: вспоминаем, каким был этот ресторан, что там происходило и делимся своими мыслями по поводу его закрытия. 

Почти каждое утро все пять лет моего студенчества мы встречались в «Макдональдсе» на Пушкинской с друзьями, чтобы после пойти на пары. Выпить эспрессо перед первой лекцией называлось у нас «вздрыжне-эффект». Все понимали, что и кофе - так себе, и утро - будь оно неладно, но нужно же как-то прожить все это!

«Вздрыжне-эффект», кстати говоря, работал не всегда, и многие студенты «протекали» сквозь первые пары в приятной полудреме, чтобы в обеденный перерыв снова оказаться там - в Макдаке на Пушке.

Мой приятель Сеня как-то сказал моему приятелю Мише, который очень любил Биг-Маки и прочую картошку по-деревенски, мол, Миша, ты и свадьбу там справлять будешь! Пророчество это, нужно сказать, не сбылось. Может быть потому, что Миша еще не женился.

Но факт остается фактом: мы действительно бегали из Литинститута в Макдак и обратно, иногда заворачивая в магазин «Алые паруса» за пивом, если жизнь становилась совсем невыносимой или наоборот.

Мы ели бургеры и называли их «пепяками», мы шутили, что скоро окажемся по другую сторону кассы, мы роняли подносы, смеялись над людьми, которые назначали свидания в Макдаке и целовались по-французски (!), пожирая огромные жирные булки с мясом.

Мы ненавидели Макдак, но мы зависели от него. Потому что альтернативным источником питания была столовая Лита, где каждый вторник выдавали пять пельменей в жиже, внутри которых лежала комком инопланетная жизнь, лишь отдаленно напоминающая мясной фарш.

И вот. Самый первый открывшийся в России «Макдональдс» временно закрыт. Часть моей истории «временно закрыта», что печально, но, в общем, терпимо. Как и все то, что сейчас происходит в России.

Ту ночь мы провели втроем: я, Марина и «Макдональдс».

Ей негде было ночевать, что-то хрустнуло в личной жизни и она пошла туда, где чувствовала себя почти как дома, то есть в «Мак», где работала уже три года. Встретила по пути меня и буквально затащила на всенощный шейк и жареную картошку.

«Это совершенный механизм для завоевания мира, – говорила Марина. – Каждый шаг продуман, нет ни одного лишнего движения, любой сотрудник знает свою задачу, все слова и символы выверены, никаких чувств, никаких эмоций. Понимаешь, с ним никто не сможет конкурировать. Вот есть обычный человек и спортсмен. Пусть первый занимается бегом, тренируется, ходит в зал, но такой совершенной «машиной», как профессионал, он никогда не станет».

Бодрая ночная смена носилась по залу, буквально вылизывая его. Перед тем, как провалиться в сон, я спросил, зачем «Маку» мировое господство?

Мне рассказали про конвейер общепита, перед которым меркнет любая советская столовка. Гигантская фабрика поглощения пищи. Она прекрасна, может только расширяться и когда-то люди перестанут готовить дома, исчезнут рынки, магазины, останутся только разные «Макдональдсы».

Ушли утром. Почти сразу, как только проснулись. И уже на улице Марина сообщила, что увольняется. Почему, зачем?

Она только пожала плечами и процедила: «Надоели эти сектанты».

Моё идеальное воспитание не позволяло мне увлекаться едой в «Макдональдсе», что как-то раз привело к вынужденной голодовке.

Дело было так. Мне исполнилось 15 лет. В том возрасте я слушал группу «Нирвана», отрастил первые пять сантиметров волос на голове и натужно отрицал традиционное устройство действительности.

В родном городе я «Макдональдс» не посещал из принципиальных соображений, но, поскольку там имелись любящие и кормящие родители, это было совершенно неважно. Иногда я проходил мимо витрины забегаловки, демонстративно морщил нос и отворачивался; по настроению мог ещё пробурчать что-нибудь бунтарское. Короче, ломал прогнившую систему изо всех сил.

Осенью мы со школой поехали в турпоездку в Ярославль. Стоял промозглый ноябрь, севернее Москвы уже выпал снег, было холодно, но весело. За несколько дней каникул мы галопом обежали все окрестные достопримечательности, до которых дотянулись, и морозным утром возвращались домой через Москву.

Несколько часов мы тряслись от Ярославля до столицы в тесной «Газели», затем без паузы понеслись на экскурсию вокруг Кремля и в Храм Христа Спасителя, потом занимались ещё чем-то безотлагательным — и, в конце концов, часов в пять вечера все решили, наконец, пообедать в «Макдональдсе» на Пушкинской площади.

Я даже не зашел внутрь и полчаса мерз на улице, наблюдая через витрину трапезу моих друзей. Был очень зол, но внутренне гордился своей стойкостью. Презрительно смотрел на рабов системы, аппетитно пожирающих чизбургеры, и осознавал свою исключительность, чувствовал всем телом торжество духа над плотью.

Впрочем, чего я вру. Чувствовал я тогда только дикий голод и раздражение от ситуации, да еще и сытые одноклассники начали меня обидно подкалывать. В ответ на это я за сутки в поезде сожрал вообще всю их еду и нудно просил еще вплоть до самого вокзала.

После этой истории я невзлюбил «Макдональдс» еще сильнее и не любил ровно до того момента, как у меня сошли прыщи. Потому что оказалось, что «Макдак» - это иногда очень удобно, хоть и невкусно.

Закрыли «Макдак» на Пушкинской – место, которое семь лет назад я встретил по пути в дом, где 202 года назад родился Герцен (один из первых людей, пытавшихся пробудить нашу страну к свободе), место, которое находится всего в нескольких километрах от Кремля – в самом сердце Москвы, в сердце России. Конечно, это и идеологический акт тоже. Способ пощекотать нервы разбушевавшегося народа, отвлечь его внимание, знак – «покажем этим пиндосам!» Но я думаю о другом.

Как человек, до сих пор нежно относящийся к тем основам, на которых когда-то взошли первые ростки свободной Америки («Листья травы» – и этим все сказано), я должен бы радоваться. Как человек, которого Америка спасла от ужаса окружающей действительности, научила своей наивной свободе, впервые показала, что может быть по-другому, а не так как в песнях про тюрьму, я должен ликовать. Ведь что такое «Макдональдс», как не грубое и пошлое искажение той детской мечты о самостоянии, из которой когда-то в Новом свете родилась новая страна?

Гигантская бессмысленная корпорация, которая кормит клиентов пластмассовыми бургерами и нещадно эксплуатирует своих работников – не имеет к Америке никакого отношения.

Это насмешка, обман, отрыжка сгинувшей американской мечты. Это проявление обезличенной власти глобального капитала, которая разъедает демократию изнутри. Это тупик.

Однако радости я не чувствую, потому что на Пушкинской закрыли совсем другое – закрыли то детское и наивное, за чем стояла очередь 31 января 1990 года, закрыли окно в мир, закрыли мечту, в которую страна поверила 25 лет назад. В общем-то, и мечта эта давно истерлась, и гамбургеры приелись, но все равно – грустно.

И ведь если «Макдоналдс» окончательно исчезнет, вряд ли его место займет домашний ресторанчик, который будет держать трудолюбивая семья из Владимирской области. В этом все дело.

«De gustibus non est disputandum» - ставшее крылатым выражение древних римлян «О вкусах не спорят» в оригинале звучит именно так.

Для большинства россиян «Макдак» на Пушкинской был символическим местом. Здесь началась русская история гамбургера и картошки фри. Первые «Биг Маки», которые продавали на Пушке, были не просто едой, и даже вовсе не едой – это была информация о другом мире.

Так получилось, что половина сотрудников редакции New Retail заканчивали или какое-то время учились в Литературном институте имени Горького.

Каждый день, именно каждый день, по утрам мы проходили мимо «Макдака» на Пушкинской, сидели здесь днем и шли мимо него обратно к метро поздно вечером.

«Макдак» на Пушке был самым удобным и экономичным способом провести украденное у преподавателей время, перекусить, проболтаться с друзьями. Здесь было чисто, работал бесплатный и довольно чистый туалет, имелся доступ в интернет, приятно пахло свежим кофе.

Несколько лет назад у «Макдака» появился серьезный конкурент - буквально в десяти метрах от фастфуда в подвальном помещении открылась чебуречная «СССР».

В глазах студентов и прохожих у чебуречной имелись свои неоспоримые преимущества. Во-первых, там разрешали курить. Во-вторых, наливали пиво и дешевую водку. Кроме того, в чебуречной подавали чебуреки. За те же деньги, примерно 150-200 рублей, вместо «Бигмака», картошки фри и кофе вы могли получить 150 грамм водки, два куска теста, сочившихся жиром странного цвета и запаха, а также пепельницу.

Новые законы и настроения в народе и правительстве поспособствовали отмене на Пушке пепельниц и «Бигмаков». В остальном, все как раньше: та же площадь, те же люди. А студенты, ну что студенты, как говорится - добро пожаловать в «СССР».

Редакция New Retail