Обожаю кормить гиен: манифест любителя троллей

Охотником «большого шлема» кличут счастливчика, добывшего африканскую пятёрку: слона, носорога, буйвола, льва и леопарда. Великие животные поражают размером, мощью, силой, скоростью и грацией. Но грозой континента считаются не они, а уродливые гиены, изматывающие жертв невероятной настойчивостью: стайные преследуют добычу до изнеможения и примитивно пируют до отвала.

В Сети господствует похожая расстановка: создатели контента отважно демонстрируют авторскую силу, изобретательскую находчивость, оригинальную чуткость, но их без устали атакуют злобные попрошайки внимания. Так просто унижать авторитет, чтобы без драки попасть в крутые забияки, и громко гавкают собаки: «Ай, Моська, знать она сильна, коль лает на Слона!»

Арсенал троллей скуден и убог, лень велика и обширна, злоба глуха и невежественна, приёмы противны и бездарны. Бешенство зудящих пальцев и трусливая анонимность почерка брызжут хлёстким упрямством ненависти и безобразной наглостью хамства. Критикует встречный-поперечный невежа, поэтому в обличители вербуются ущербные, но от их влияния можно защититься, а против похвалы нет оружия.

Сетевой этикет требует: «Не кормите троллей», их это распаляет, заводит, тешит самолюбие, провоцирует холивары и бесконечный флейм. Каюсь, грешен – обожаю общаться с микрогномами разума через ехидного внутреннего толмача:

1. Язвительное: «Ботокс колете», понимаю: «Фотошоп принимает за пластику», отвечаю: «Милейший, я, несомненно, уродлив и страдаю безмерно».

2. «Морщин много» синхронирую: «Паши с моё – вообще окочуришься», излагаю: «Шрамы украшают мужчину, хотя куда мне, то ли дело вы».

3. «Короткой стрижкой косите под уголовника» транслирую: «30 лет стригусь старомодным ёжиком», сам же пишу: «Волосы ломкие и перхоть замучила».

4. «Зарослú – мечтаете о славе Есенина» перевожу: «Только прилетел, стригусь же завтра», в ленту ложится: «Скудоумием страдаю, последняя надежда – шевелюрой вызвать музу».

5. «Щёки отъел хомяк», мысленно: «Бегаю ежедневно 10 км – не до жиру», в пост: «Обожаю вечером пожрать у холодильника да спать завалиться».

6. «Скулы выпирают – на еду не хватает», превращаю: «Вам не угодишь – почему пилотка, отчего не шапка», комментирую «Как работаю, так и питаюсь. У вас часом для меня нет подработки?»

7. «Заголовок кричащий – текст можно не читать» думаю «Слава богу, хоть это прочёл», парирую «Весь креатив ушёл в заголовок, на текст ничего не осталось».

8. «Заглавие слабое, статья, видимо, ещё хуже» перевариваю «Вот Нострадамус, смысл сечёт по первому предложению» отвечаю «В следующий раз обращусь к вам за советом! Можно?»

9. «Картинка не цепляет» понимаю: «Эстет художественный» реагирую «Стараюсь соблюдать авторские права, размещаю изображения с лицензией на использование. Вы часом не рисуете?»

10. «Картинка для привлечения внимания» перевожу: «Вас, Ивановых, не поймёшь», отвечаю: «Заметили, значит, шансы есть! Следующую напишу лучше – следите за публикациями».

11. «Текст корявый» синхронирую «Обратили внимание, что все слова колонки на букву «П»», излагаю: «Кажется, мне срочно нужен ментор, не соизволите позаниматься с бездарностью?»

12. «Имитируете Пушкина» транслирую «Вообще-то, это Лермонтов», пишу: «Куда мне до великого, вот ваши посты – пример знатного слога».

13. «Галстук дешёвый» воспринимаю: «Слышал бы это Pietro Baldini», сообщаю «Подскажите, какие галстуки носить, чтобы выглядеть солидно как вы?»

14. «Рубашка не модная – такой в Милане не видел» перевожу «Весь Милан исходил в поисках рубашки, а искать нужно было сорочку» отвечаю «У меня вкус отсутствует, как можно исправить?»

15. «Костюм небогатый» думаю «Аль Пачино, Ричард Гир, Пирс Броснан и Дэниел Крэйг носят такие же», но соглашаюсь: «Гонорары не позволяют носить «Большевичку»».

16. «Так не говорят кандидаты наук», понимаю: «Среди друзей только академики», пишу: «Тема моей третьей диссертации «Интернет как институт правовой социализации», списал на «Рефератах»».

17. «По-русски лопочет с ошибками», перевожу: «Знаю 28 языков, все одинаково плохо», каюсь: «Сам я не местный, учу язык с репетитором, но не часто – дорого очень и банально туп».

18. «Язык сложный, излагайте медленнее», думаю: «TED рекомендует 155 слов в минуту, разжёвываю на 120», соглашаюсь: «Снимите необольшое видео, стану равняться на эталон».

19. «Банальщина – ничего не сказал нового», возбуждаюсь: «А за что же мне джип подарили по итогам проекта?», остываю: «Материал слабоват, доработаю, с воображением туго».

20. «Жулик – перепел Киркорова», рефлексирую: «Перексерил Достоевского, переписал Сервантеса», но слепая печать не даёт сорваться на грубости: «Что делать, если своих мыслей нет».

21. «Много тем, значит, ни одной не знает» раздражает: «Всю жизнь учусь, читаю книги, хожу и провожу тренинги», но спускаю на тормозах: «Кто других учит – сам ничего не знает».

Автор не должен думать о критике, как солдат о госпитале: троллей бояться – в Сеть не соваться. Потешайтесь над их самолюбием: пусть считают, что они умны, круты и забавны. Отвечайте на комментарий – десятком, чтобы занять бездельников. Творите без оглядки и будьте в порядке, а микробы пусть полируют ржавое красноречие.

Когда обида подкатывает к горлу, вспоминайте Сергея Шнурова: «Критика – описание того, что сделал бы критик на месте автора. Если бы имел возможности, аудиторию, удачливость и гонорары автора. Но ничего этого у него нет, поэтому он критик».