Воспылай полезной страстью – выстрой отношенья с властью

Не поверите, желающие есть – специалисты по связям с государством. Добры молодцы изучают процедуры принятия решений, открывают двери высоких этажей, строят мосты между властью и бизнесом. Числятся на светлой стороне: подкупом не занимаются, шантажом не балуются.

Арсенал бесхитростен: упредительная организация коммуникации, установление плодотворных отношений, влияние при согласовании интересов. Аналогия с решалами 90-х ошибочна – на сцене эмпатийные интеллектуалы запредельного EQ. Владеют теорией, обладают опытом, собрали капитал доверительности.

GR-марлины свободно перемещаются между промысловыми дельцами и чиновниками-удальцами. Высокую скорость и невероятную манёвренность поддерживают инструментальными плавниками:

• медиарилейшнз
• спонсорские программы
• политический фандрайзинг
• участие в экспертных советах
• корпоративные проекты социальной ответственности.

GR – системная деятельность по изучению и мониторингу действий органов власти и донесению позиции компании по бизнес-витальным вопросам. Речь не о межличностном взаимодействии с политиками и государственными служащими, а о выстраивании отношений взаимности с управленческими аппаратами.

Лоббисты – вольные птицы ситуативного подхода на разовых гонорарах. Пачкают ножки в коррупции, мелькают в контрсвете упрёков. Из-за подмоченности хвостов не гнездятся в организациях, предпочитая тайные приёмные далёких утёсов. Искренне надеюсь, что аналогия понятна, поэтому вернёмся в подводные слои.

Поздно пить «Боржоми», когда почки отказали. Актуальны превентивные меры управления повесткой и выдвижение опций для перекашивания инициатив в нужную сторону. Нормативные акты разрабатываются черепашьими темпами, что позволяет корректировать пресмыкающихся на ранних стадиях.

Не полагайте законы глупыми, сочтите себя безучастными. Одно время я прочитывал и комментировал большинство проектов государственных документов в банковской сфере. Начинал по принуждению, затем вошёл во вкус и научился извлекать пользу. Делов-то: тщательно просмотреть и написать комментарии.

Через время без моих ответных писем уже обходиться не могли, ждали сверх срока, сдвигали одобрение. Так, в юном возрасте удавалось влиять на законотворчество: в переписке лицо скрыто, а должность была солидная. Бонусом стала осведомлённость о планируемых действиях надзора и контроля.

Ставки росли, и из представителя корпоративных интересов сместился к озвучиванию забот отрасли и бизнес-сообщества. Под шумок растущего авторитета подтянулись некоммерческие организации, фонды, союзы, общества, ассоциации. Совокупность мандатов внушающе множилась, необходимость представляться отпала.

Совещания в министерствах и приёмы в высшем кабинете добавили престиж и сделали желанным гостем. Образовались званые ужины и встречи в дипломатических кругах. Всех озадачивал инсайд, недоступный прочим из-за недальновидной лени. Что может быть проще: заявись экспертом и читай завтрашнее всласть.

Подтянулись консалтинговые компании, PR-агентства, юридические фирмы, лоббистские одиночки – настала эра «торговли влиянием». Репутацию и положение принялся конвертировать в социальный и долговой капитал. Но окружение постоянно «осыпалось»: одних увольняли, вторых понижали, от третьих избавлялись.

Приходилось реагировать на нестабильность курса и регулярную перетасовку команд. От поддержки властных концепций перешёл к функциональному представительству: оказалось опасным числиться явным сторонником. Независимость получает меньше славы, но увереннее воздействует на конкурирующие элиты.

Бо́льшую часть времени посвятил мониторингу внешней среды и аналитике деятельности указателей и ограничителей. Редкие вылазки «в свет» свелись к артикуляции позиции работодателя, клиентов, партнёров и заказчиков. Отдельно посредничал при согласовании интересов, устранял пробелы и промахи во взглядах.

Развернул аналитический центр по обработке региональных СМИ, статистических данных, результатов опросов. Регулярный отчёт кроме руководства компании повадились направлять клиентам и… сочувствующим парламентариям. Круг замкнулся, контур обратной связи попал в неленивые руки.

Из кабинета стало возможным распознавать риски, мобилизовывать ресурсы, формировать публичную часть политики. Приходить начали уже ко мне, что позволило дополнять психографические портреты лиц принимающих решения, отмечать вовлечённость и привычки, предпочтения и отраслевые интересы.

Открытием стало: «Первые – не главные». Заместители, приближённые и советники давали прогноз точнее, чем обладатели голосующих рук. Ларчик открывался просто: лучше знакомы с позицией, риторикой и заботами весомых фигур. Неофициоз стал преобладать, окропив водой профессиональной этики:

• знаки внимания в кабинет не носят – накануне передают доверенным
• кулуарные данные использовать следует, оглашать возбраняется
• шитое белыми нитками замечай, но не указывай.

Мир превратился в эмблему Мерседеса, интересы лучей взаимны, но различны:

• власть имущие – обещают много, помогают не всегда
• заказчик – малой кровью добиться улучшений
• мой – решить задачу, не попав в зависимость.

Спросите детей: «Какая рифма приходит на ум при слове "власть"?». Ответят: «Красть!». Дам иную версию: «Не дать упасть». Смена кабинетов – кошмар GR-щика: новички сломают договорённости и станут мести по-модному. Полторы сотни дней будут метаться и лишь затем согласятся вернуться к совещательности.

Всё возвращается на круги своя ибо «политика есть концентрированная экономика» – кто девушку ужинает, тот её и танцует.