"Такое по телевизору не покажут": как зарабатывали на видео во времена перестройки

В 1986 году, когда в СССР уже второй год полным ходом шла горбачевская перестройка, из каждого динамика гремела незамысловатая песня “Видео” группы “Мираж”. Мне – перешедшему во второй класс школьнику – то, о чем в ней пелось, казалось чем-то магическим. Про видео, которое “не сказка” и “не сон”, мы слышали. Но что оно собой представляет на самом деле, я выяснил несколькими годами позже, когда вместе с отцом попал на просмотр “Кошмара на улице Вязов” в подпольном видеосалоне, организованном в одном из пансионатов тогда еще Горьковской области. За вход мы отдали два рубля за двоих. Это было едва ли не в три раза дороже стоимости в “обычный” кинотеатр. Но оно того стоило! По крайней мере, ночь после первого кинознакомства в Фредди Крюгером я запомнил на всю жизнь…

В конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века видеосалоны открывались везде, где можно было поставить десяток стульев и стол для аппаратуры. Видеомагнитофоны менялись на автомобили, а видеокассеты на черном рынке продавались по цене, сопоставимой со средней зарплатой. В деньги превращалось все, что так или иначе было связано с видео. Но обо всем по порядку.

Разработать видеомаганитофон отечественного производства приказал еще Никита Хрущев, в 1958 году увидевший чудо американской инженерной мысли на выставке. Ослушаться грозного генсека советские инженеры не посмели, и через два года в СССР был представлен видеомагнитофон «Кадр». Он выпускался практически до середины 80-х, однако какой-то особой популярности так и не снискал – народ попросту не понимал, как может пригодиться в быту хитрое приспособление.

Ситуация в корне изменилась именно с началом перестройки, когда в стране была фактически разрешена предпринимательская деятельность, а через границу в Советский Союз начали проникать первые образцы японских и корейских «видиков». Хотя достать их все же было крайне непросто, да и не каждый владелец аппарата готов был эксплуатировать дорогую игрушку по 12 часов в сутки. Чаще всего в видеосалонах ставились советские агрегаты, именовавшиеся «Электроника ВМ-12».

Впрочем, на марку воспроизводящего аппарата зрители не обращали ни малейшего внимания. Советские граждане, долгие годы лишенные какого-либо представления о массовой западной культуре, толпами набивались в тесные видеосалоны, чтобы впитать очередную частичку того самого «тлетворного влияния Запада».

Первые видеосалоны, как утверждают, открывались под эгидой райкомов комсомола, что и позволило некоторым тогдашним боссам «молодых коммунистов» заработать стартовые капиталы. За вход в зал платилось налом, истинное количество которого вряд ли учитывалось в бухгалтерских документах. Надо отметить, что видеосалоны не пустовали даже невзирая на стоимость билетов:

• детский – от 0,5 рублей (за 50 копеек можно было полтора-два часа наблюдать за взаимоотношениями Тома и Джерри либо за сложными перипетиями судьбы Дональда Дака)

• взрослый – от 1 рубля (особенно ценились этой категорией публики всевозможные боевики и кровавые слэшеры вроде «Съеденных заживо» или «Живых мертвецов»)

• взрослый вечерний – от 1,5 рублей (за эти деньги совершеннолетним и не очень зрителям показывали «Греческую смоковницу» или «Эммануэль», хотя позже эти невинные по картинке фильмы заменила продукция немецких порнозатейников)

 

Для постоянных зрителей мог быть введен своеобразный абонемент – разово уплативший в кассу десять рублей получал право смотреть любые фильмы в течение нескольких дней.

Видеосалоны открывались буквально везде – в подвалах, физкультурных залах школ и даже в кузовах грузовых авто (так иногда зарабатывали дальнобойщики, сумевшие привезти в СССР добытый где-то в командировке видеомагнитофон). Иногда «салоном» и вовсе становилась квартира владельца аппарата.

Век видеосалонов оказался очень ярким, но недолгим. Когда видеотехника стала доступна большинству россиян, и в магазинах вместо «Электроники-ВМ-12» за 1200 рублей появились «голдстары», «фунаи», «шарпы» и «панасоники», необходимость в салонах попросту отпала.

Время менялось, и видеобизнесмены должны были, как принято говорить сегодня, отвечать на его вызов. Однажды в чью-то светлую голову пришла темная мысль, что продавать любителям боевиков надо не места перед телевизором в душном зале. 

Так появились полуподпольные предтечи нынешних интернет-провайдеров и кабельных ТВ-сетей. По многоквартирному дому протягивался кабель, соединявший в одну сеть телевизоры зрителей. По этому «кабельному» каналу практически круглосуточно транслировались последние новинки голливудского кинопроката. Причем выбор оставался за тем, кто сидел у «исходного» видеомагнитофона – программы передач как таковой у подобных контор попросту не существовало. Так, за один выходной счастливые абоненты могли посмотреть все фильмы с Брюсом Ли или полюбоваться Сильвестром Сталлоне во всех частях «Рокки» подряд. И все это – не поднимаясь с дивана, и за символическую в общем-то плату, которая составляла от 5 до 10 рублей.

Были среди подпольных «кабельщиков» умельцы, которые пытались производить и собственный контент – снимали передачи и сюжеты, которые запускались в эфир между очередной частью очередного боевика. К счастью, занимались этим далеко не все.

Конечно, качество передаваемой картинки было соответствующим – популярнейший в то время формат VHS давал о себе знать. От частой перемотки видеокассеты сыпались, в кадре появлялось «зерно» и характерные полосы – результат многократных «зажевываний» пленки.

Однако постсоветскому зрителю рябая картинка и до боли знакомый гнусавый голос переводчика зачастую были милее бесплатного государственного ТВ, которое в конце 80-х – начале 90-х только-только начинало перестраиваться вместе со всей страной.

Не лучшим было качество картинки и на кассетах, которые можно было взять в многочисленных видеопрокатах. Стоимость кассет в перестроечное время по-прежнему оставалась заоблачной (так, по данным статистики, в 1988 году видеокассета «Свема» стоила порядка 60 рублей, а ее более качественные зарубежные собраться и вовсе уходили на черном рынке за 100 и более «деревянных»). Поэтому оказывалось проще взять фильм в прокате, чем покупать чистую кассету и записывать на нее что-то самостоятельно. Оплачивалось удовольствие по дням – в среднем необходимо было выложить порядка 1/10 стоимости новой кассеты. Дешевизна услуги компенсировала отвратительное качество «заезженной» видеопленки.

Кстати, изначально владельцы прокатов брали в качестве залога паспорт клиента, однако после нескольких связанных с этим скандалов от подобной практики было решено отказаться. В качестве залога пользователь оставлял сумму, равную цене кассеты, которую ему позже возвращали за вычетом стоимости срока, в течение которого фильм находился на руках.

К слову, за неперемотанную на начало кассету незадачливого клиента могли и оштрафовать. Так же, как и за найденную на корпусе трещину или царапину – поэтому обращаться с прокатными фильмами приходилось крайне осторожно. Тем более, что от частого использования кассеты быстро становились практически непригодными к использованию.

О гнусавых голосах, которыми разговаривали герои популярнейших кинокартин, стоит сказать отдельно. Переводы были отдельной статьей заработка – как для переводчиков, так и для видеопиратов.

К началу 90-х видеопиратство цвело в нашей стране поистине буйным цветом. Студии получали новейшие фильмы по отработанным каналам из Европы, в России делался тот самый «гнусавый» перевод, и записанные на трехчасовые кассеты киноновинки разъезжались по торговым ларькам, которые принадлежали суровым мужчинам в красных пиджаках.

«Нас как-то вычленили, мы обзавелись своими контактами в сфере видео. Я начал переводить для одних людей, Лёня Володарский для других.  Мы не пересекались, люди,  работали с одним и тем же переводчиком, если только не садились в тюрьму».

По словам Горчакова, за перевод одного фильма платили 25 рублей – за ночь переводчик мог заработать месячную зарплату советского служащего, которая на тот момент составляла около 120 рублей. 

Его слова подтверждает и легенда отечественного перевода - Леонид Володарский, который в свое время тоже сделал выбор в пользу переводов видеофильмов. 

«Я в ту пору жил «на вольных хлебах», - вспоминает «человек с прищепкой на носу». - Нужно было что-то есть, платить за телефон, за квартиру. Перевод фильмов давал на порядок больший гонорар, чем, например, художественный перевод. И он давал эти деньги уже сегодня. Я выбрал его, потому что заказы на перевод фильмов приходили чаще».

Процесс перевода происходил следующим образом: в квартире накрывался стол, и за ночь, без какой-либо подготовки с первого дубля переводилось 4-6 фильмов. Именно поэтому на записях того времени иногда отчетливо слышны посторонние звуки – например, звон рюмок.

По словам переводчиков, многие из тогдашних теневых видеобизнесменов сегодня стали известными бизнесменами. Однако называть их имена никто не торопится. Хотя известно, что миллионер Олег Тиньков во время учебы в Горном институте зарабатывал, в частности, на перепродаже импортных видеокассет.