Бутылка молока на службе России

Ярославские мужики всегда отличались среди уроженцев среднерусских губерний деловой хваткой и предприимчивостью. Начинали с низовой должности в лавке или трактире, постепенно учились вести дела у старших, а к концу жизни обзаводились предприятиями, доходными домами, особняками. Таланты ярославцев полностью раскрылись во второй половине XIX века, когда купец стал полноценным «хозяином жизни» в Москве. 

А.В.Чичкин – типичное дитя реформ Александра II, человек, сделавший себя сам. Он появился на свет в 1862 году в селе Коприно. Копринская волость славилась своими сыроделами, и в 1869 году московский молочник Бландов решил забрать местных смышленых мальчишек в город и обеспечить им достойное будущее. Чичкин вошел в число пятерых счастливчиков. Александр Васильевич учился в Петровской сельскохозяйственной академии, крупнейшем профильном заведении со своими угодьями и опытными полями на севере Москвы. В конце 1880-х Чичкин отправляется на трехлетнюю стажировку в парижский институт Луи Пастера. 

Наставником и учителем Чичкина был Николай Верещагин, старший брат известного художника, организовавший первые артели по производству молока, которое затем шло на производство сыра. Неутомимый пропагандист науки и труда, Верещагин фонтанировал идеями, изобрел знаменитое «вологодское» масло. Правда, свое нынешнее название продукт приобрел только в 1939 году. В дореволюционной России масло называли «парижским» или «нормандским» из-за европейской технологии кипячения сливок. Верещагин изучал швейцарский опыт и понимал, что крестьяне напрямую заинтересованы в получении прибыли, горячо рекламировал создание сельских кооперативов с последующим распределением доходов между участниками.

Чичкин женился на дочери В.Н.Бландова, фактически определившего будущее юноши, и затем открыл свое первое торговое предприятие на Петровке. Постепенно Чичкин приступает к созданию крупной торговой сети. В момент наивысшего расцвета она насчитывала 91 магазин. У ближайших конкурентов, братьев Бландовых, было чуть больше 70 точек. 

Свои магазины Чичкин отделывал особой плиткой с синими  вставками. Знаток Москвы наверняка назовет две-три знакомые ему «чичкинские» молочные. «Если на одном углу был облицованный белым кафелем магазин Чичкина, то на другом углу обязательно поселялся синий Бландов, чтобы перебить торговлю своему соседу»,  - свидетельствовал Константин Паустовский. Характерно, что фамилия «Чичкин» на вывесках заведений писалась без «ера» на конце, свойственного дореформенной орфографии. На Большой Дмитровке сейчас находится бар «Молоко», он открылся на месте старейшего заведения А.В.Чичкина в начале 2010-х. 

Александр Васильевич не использовал технологии пастеризации, утром клиенты получали молоко ночной дойки, а вечером – дневной. Каждый день сотрудники демонстративно выливали нераспроданный товар на глазах у прохожих. Чичкин договаривался с представителями Киевской железной дороги, чтобы за небольшую мзду сотрудники поездов  оставляли на платформах бидоны со свежим молоком.

В 1910 году предприниматель открывает крупный молочный завод, рассчитанный на переработку 100-150 тонн сырья в сутки. В 1914 году все московские жители выпили 15,5 тысяч тонн молока. Качество продукции в многочисленных магазинах отслеживали специальные бригады «летучих» ревизоров, которые перемещались на автомобилях и всякий раз появлялись неожиданно.

Чичкин не только следил за новинками в молочной отрасли, но и целенаправленно работал с трехтысячным коллективом сотрудников, предвосхитив ряд явлений корпоративной культуры XX-XXI столетия. Из своего родного Копорья он забирал в первопрестольную мальчиков 13-14 лет и произносил свою коронную фразу: «В Москве все пятиалтынные одинаковы, а вы должны блестеть!» Дети одновременно учились и осваивали азы профессии. На втором этапе молодежи в возрасте от 20 до 24 лет  прививали инициативность, трудолюбие. «Тебя заметят без тебя», - говорили у Чичкина. Мол, настоящий талант не должен ходить со склоненной головой, он будет замечен и пойдет в гору. На третьей ступеньке карьерного роста (25-30 лет) Чичкин уповал на честолюбие своих работников, их желание поскорее стать профессионалами и завоевать репутацию в молочной среде. 

На последних этапах молочный фабрикант уделял внимание жилью сотрудников, их отдыху и благосостоянию – часть жалованья шла на обеспечение человека в старости, деньги зачислялись на банковский счет под 6% годовых. Среди наставлений Чичкина встречаются фразы «Доживай до 87 лет», «Талант легко раним и беззащитен». Александр Васильевич еще в конце XIX века  руководствовался современными японскими представлениями о труде – работник не  должен менять десять предприятий подряд, он обязан отдать корпорации всю жизнь, но в старости корпорация его не забудет, обеспечит домик, коровку и две яблоньки под окном.

Когда капиталы фирмы превысили 10 миллионов рублей, Чичкин позволил себе богатые удовольствия в духе начавшегося века. Он увлекся авиацией, на Ходынском поле Александру Васильевичу принадлежал ангар на два аппарата. Каждое утро Чичкин кружил над аэродромом на «Фармане-7».

Чичкин не скрывал своих радикальных политических взглядов и прямо заявлял: «Хочу пошатнуть царский трон. Мешает развиваться кооперации и буржуазии».  В годы реакции он укрывал от представителей власти В.М.Молотова и П.Г.Смидовича. На вечере памяти своего учителя Верещагина Чичкин произнес пылкую речь: «Больно и грустно смотреть, будучи русским, на круглогодичное пиршество европейских коров на ухоженных до блеска полях и пастбищах Дании, Голландии, Франции, еще тяжелее сознавать, что мы, русские, не имеем всего этого только потому, что не умеем работать. Мы либо лежим, либо бежим. То на боку, на скаку! Золотой середины нет, ритма нет. Зато равнодушия, упования на «авось», обломовщины, маниловщины, любителей потешаться, зубоскалить и подставлять ножку тем, кто умеет и хочет работать, хоть отбавляй». 

Революция не принесла России долгожданного очищения, попутно уничтожив и буржуазию, и лучших представителей крестьянства. Чичкин поставил не на ту карту, его заводы были национализированы. После 1917 года жизнь Александра Васильевича не отличалась постоянностью и стабильностью – он сначала эмигрирует во Францию, но в 1922 году после долгих уговоров возвращается в Москву. Должность консультанта при Наркомате торговли и знакомство с Микояном возвращают ему доверие властей. В двадцатые годы он вновь пытается держать в столице молочный магазин. В 1929 году Чичкина неожиданно отправляют в ссылку в Казахстан, откуда он будет вызволен два года спустя. В 1930-1940-е годы Чичкин оказывает консультационные услуги чиновникам и технологам, читает лекции по устройству молочного дела и даже объявляется ударником очередного пятилетнего плана. Александр Васильевич находил возможность заниматься любимым делом при любом строе. «Поэты поэтами, но ведь и бочкою масла, и головкою сыра, и бутылкою вкусного молока можно в равной степени славить свое Отечество, служить благу и расцвету родной земли», - говорил коммерсант. Бывший миллионер, получивший официальное признание и в советские годы, был похоронен в 1948 году на Новодевичьем кладбище.