Нравы русских купцов в записках иностранцев

Он утверждает, что в основе подобного живого интереса лежит не только оторванность России от центральной Европы и осознание ее инаковости: «…Изредка встречаются намеки на то, что они чувствовали в древнерусском обществе под его азиатской формой присутствие начал, родственных с теми, которыми жила Западная Европа, и среди множества явлений, неприятно поражавших европейца, умели подметить и такие, к которым после строгой оценки не могли не отнестись с сочувствием». Наряду с дипломатическими поездками европейцы завязывали с московитами торговые контакты. Так какими же представляются русские торговцы допетровского времени в записках европейцев?

Иностранных путешественников удивляли московские цены. Утки, куры, свинина и телятина после осенних забоев стоили необыкновенно дешево. Низкая стоимость продуктов объяснялась тем, что Москва была транспортным центром России. Как и в XXI веке, сюда вели торговые тракты из большинства важнейших населенных пунктов, что позволяло держать уровень цен на приемлемом для населения уровне. Англичане встретили на пути из Ярославля в Москву 700-800 повозок с замороженной рыбой. Таким твердым «даром севера» чуть ли не гвозди забивали, что порядком забавляло заморских гостей.


В инструкциях, данных в 1550-е годы агентам Московской компании, указывалось, что иностранцы должны обращать внимание на русские обычаи, нравы, особенности денежной системы и счета, изучать русские законы, исправно платить все пошлины, чтобы принимающая сторона осталась довольна. Сказочное желание обогатиться часто заслоняло все остальные мотивы: «Большинство путешественников, отправляющихся туда, это люди, устремляющие глаза свои скорее на получение выгод, чем на точное описание каких-либо мест, к тому же, если бы они даже и имели в виду последнее, то едва ли бы нашли время на это, так как торговля в России, по крайней мере в главном порту Архангельске, ведется так поспешно, что еле успевают нагрузить суда выторгованным и назначающимся для перевозки в отечество товаром».

Пути сообщения радовали зимой и вызывали негодование летом. По свежему снегу иностранцы проделывали расстояние в 500 верст за три дня. В теплое время года мешали многочисленные болота и плохие переправы. По пути из Москвы в Смоленск один иностранец насчитал 533 моста, большинство из них выглядели хлипко и шатко. На дорогах отчаянно пошаливали. Исследователи постоянно замечали на обочинах деревянные кресты. Под ними были похоронены несчастные путники, ставшие жертвами разбойников. Казаки и лихие люди часто нападали на иностранные суда в районе Волги.

Московские купцы в среде заморских гостей считались людьми хитрыми и своевольными. Александр Гваньини сообщал: «…Если они когда-нибудь ведут торговлю с иностранцами, то для поддержания большего доверия не называют себя московитами, но пришельцами, то есть новгородцами или псковичами». Жители русского северо-запада в силу давних торговых контактов с Европой считались надежными партнерами, чем не преминули воспользоваться москвичи. Обвинить русских во лжи и лукавстве стремится и Адам Олеарий: «Их смышленость и хитрость, наряду с другими поступками, особенно выделяются в куплях и продажах, так как они выдумывают всякие хитрости и лукавства, чтобы обмануть своего ближнего». Он отмечает, что попытку «надуть» иностранца здесь не трактуют как грех, а почитают за удачу. Адольф Лизек утверждал, что русский народ «…в делах торговых хитер и оборотлив, презирает все иностранное, а все свое считает превосходным».


Сигизмунд Герберштейн также отзывается о русских купцах не с самой лучшей стороны: «Иностранцам они все продают дороже, так что иная вещь стоит им самим 1 дукат, а они продают ее за 5, 10, даже за 20 дукатов, хотя случается, что и сами покупают у иностранцев, за 10 или 15 флоринов, какую-нибудь редкую вещь, которая не стоит и одного флорина. Если при сделке неосторожно обмолвиться, обещать что-нибудь, они в точности припомнят это и настойчиво будут требовать исполнения обещания, а сами очень редко исполняют, что обещают. Если они начнут клясться и божиться, знай, что здесь скрывается обман, ибо они клянутся с целью обмануть». Впрочем, иностранные торговцы вряд ли отличались кристальной честностью. В размахе торговых махинаций наши купцы и заморские гости вели своеобразное соревнование. Николай Костомаров подтверждал, что частое поминание святых угодников не делало торговлю честнее: «Божиться в торговле было нипочем, хотя божбам русских купцов никто не верил, ни из их соотечественников, ни из иностранцев, и даже замечали, что чем более русский купец божится, тем скорее обманывает».  Гостям из-за границы часто подсовывали негодные подкрашенные меха. «На то и щука в море, чтобы карась не дремал», - поговаривали русские купцы.

При этом русские купцы пока не могли открыто хвастаться своими сокровищами, дабы не навлечь гнев царя. Яков Рейтенфельс пишет, что они «…принуждены наслаждаться своим богатством лишь в тайниках, среди сундуков, ибо в Московии подданным можно безопасно хвастаться всем иным, кроме богатства».


В XVII веке, когда отношения с англичанами безнадежно испортились, нишу заморской торговли занимают жители Нидерландов. Исаак Масса хвастливо сообщает: «Насколько здесь прежде англичан уважали, настолько их ныне презирают; насколько они прежде держали здесь себя гордо, настолько они теперь повесили нос и сделались чрезвычайно ласковы к нам; впрочем, иначе они и не могли поступить, и если не представится какого-либо средства, то компания их рушится в этом году, так как в этом году прибыло лишь три английских корабля в Архангельск, а наших было больше тридцати, и они продали весь свой товар и возвращаются в Голландию, нагруженные русскими произведениями».  Иржи Давид указывает, что в конце XVII века торговля с Нидерландами приобретает значительные обороты: «Через эту торговлю с голландцами здесь получают почти все, что есть в других странах, и притом за умеренную плату, за исключением свежих лимонов и апельсинов, которые еще довольно редки, так как из-за холода их трудно доставлять. Вино испанское, голландское, французское привозится в изобилии, так что часто употребляется даже в семьях скромного достатка». Возможно, путешественник несколько преувеличивает экспансию иностранных товаров в рядовые московские семьи, но, несомненно, в сравнении с XVI веком заморские диковинки становятся гораздо доступнее.

Торговые отношения с Западом в XVI-XVII веках были своеобразной игрой, где добродетель отнюдь не превозносилась. Но в ходе подобных контактов обе стороны узнавали друг друга на порядок глубже и ломали поверхностные стереотипы.