Как Матвей Кузнецов стал фарфоровым королем

Матвей Сидорович Кузнецов появился на свет в 1846 году. Отец был очень рад, что получил наследника, до рождения сына жена подарила ему трех дочерей. Мальчика воспитывали в строгости, давало о себе знать старообрядческое происхождение. В 1861 году Матвея отправляют в Ригу, чтобы он закончил коммерческое училище и познакомился с крупнейшим семейным предприятием. Сидор Кузнецов умер в 1864 году, когда до совершеннолетия сына оставалось еще три года. Родственники помогали Матвею управлять заводами. В 1865 году Кузнецов женится на купеческой дочери Надежде Вуколовне Митюшиной. В конце 1860-х гг. он получает в управление все предприятия и начинает путь к монополизации отрасли.

В 1870 году Матвей Сидорович приобретает завод Ауэрбаха, располагавшийся в Тверской губернии. После смерти владельца наследники не могли расплатиться с долгами и взять новые кредиты. «Фарфоровый король» выкупил завод вместе с задолженностью. По случайному совпадению село, где работало предприятие, называлось Кузнецовым. Магнат присматривался и к южным регионам – в 1887 году в селе Буды на Харьковщине появляется современная электрифицированная фабрика. В качестве топлива здесь использовали каменный уголь, получавший все большую популярность на волне индустриального подъема 1880-1890-х годов. В 1892 году Кузнецов добрался до прославленного завода Гарднера в Вербилках. Предприятие находилось в сложном положении, и владельцев устроила цена в 238 тысяч рублей. Матвей Сидорович получил первоклассное предприятие, работавшее с 1766 года, квалифицированных специалистов, широкую сеть заказчиков из числа придворной аристократии. Кузнецов выторговал право ставить на свои изделия «гарднеровское» клеймо. Ассортимент выпускаемой продукции при новом владельце практически не изменился.

Матвей Сидорович старался переманивать к себе художников и именитых мастеров с Императорского фарфорового завода под Петербургом. Для простых рабочих он строил казармы, клубы, церкви, библиотеки. При Рижском заводе работало общество трезвости, существовали несколько спортивных команд. Самым рачительным рабочим дарили наборы посуды. Подобную благотворительность не всегда следует принимать за чистую монету – заботливые жесты в отношении простых работяг позволяли отсрочить социальные взрывы.

Не все подчиненные промышленника могли похвастать хорошими условиями труда. Когда Кузнецов задумал перевести Дулевский завод на торф, он стал каждый год нанимать до двух тысяч крестьян, которые голыми ногами по 14 часов в день месили сырье, чтобы обеспечить фабрику топливом. Заботясь о производительности труда, «фарфоровый король» закрыл все питейные заведения на своих предприятиях. Забота о религиозности рабочих тоже обросла легендами и байками – так, утверждают, что Кузнецов своеобразно проверял знание Священного Писания. В Библию, которая отправлялась в казармы, он время от времени вкладывал 25-рублевые купюры. Пусть не прочитают, так хоть скрупулезно пролистают! Кузнецовские фабрики стали выпускать майоликовые и фарфоровые иконостасы, лампадки, киоты. Желая создать о себе славу мецената, Матвей Сидорович активно работает в благотворительных обществах, помогает Строгановскому училищу.

Своевольный и хитрый, Кузнецов понимал, что для широкой известности ему не хватает медалей, званий, знакомств с влиятельными персонами. На Всероссийской художественно-промышленной выставке 1882 года он подарил сервиз императрице Марии Федоровне, жене Александра III. Царица пришла в восторг, а Матвею Сидоровичу пожаловали орден Станислава III степени. Часовню, построенную в Риге, фабрикант назвал в честь покойного правителя Александра II, за что получил следующую награду, орден Анны III степени. Званием поставщика императорского двора Матвей Сидорович обзавелся только в 1902 году, но именно кузнецовские кружки должны были раздавать простому народу на Ходынском поле во время коронационных торжеств 1896 года. Кузнецов организовал торговую экспансию на Ближний Восток и в Среднюю Азию, большим успехом его фарфор пользовался в Китае. Дешевая продукция уходила даже в Монголию и Афганистан. Постепенно и отечественный потребитель открыл для себя мир недорогого фарфора.

Кузнецов старался, чтобы продукция нижнего ценового сегмента выглядела презентабельно – он внедрял полихромную печать, декалькоманию, которая была похожа на ручную роспись. В народе пользовалась популярностью расцветка типа «агашка», когда художник наносил краску быстрыми уверенными мазками или просто пальцами. Яркий и местами аляповатый фарфор встречался во многих семьях. Некоторое время на Кузнецова работал Михаил Врубель. Фабрикант пытался оседлать новую волну общественного интереса к эстетике Серебряного века, стилистике «Мира искусства», но больших успехов на этом поприще не добился.

Кузнецов контролировал примерно две трети фарфорово-фаянсового рынка России. Даже сейчас его продукция не является редкостью. Скупщики антиквариата за отдельные тарелки дают обладателю 200-300 рублей, а потом продают их по цене в 800-1000 рублей. В конце XIX века за дюжину тарелок просили два рубля. За блюдо с росписью сейчас можно выручить полторы-две тысячи. Полностью укомплектованные сервизы без сколов и царапин ценятся, конечно, в десятки раз дороже.

Как и всякий богач, Матвей Сидорович не отказывал себе в удовольствии владеть роскошными зданиями. Ф.О. Шехтелю он поручил возвести свой личный особняк в Москве на Первой Мещанской улице, а в 1903 году по его же проекту построил конторский дом на Мясницкой. На первом этаже располагался магазин.

Матвей Кузнецов умер в 1911 году в зените славы и могущества. На похороны съехались все управляющие многочисленных предприятий, траурная процессия опоясывала несколько кварталов. «Фарфорового короля» похоронили на Рогожском старообрядческом кладбище. В советское время его могила была осквернена, но в 2000-е годы надгробие восстановили.